.
.
Жак Аттали
В 2008 году вышла книга французского экономиста Жака Аттали «Мировой экономический кризис… А что дальше?» в которой он сделал следующий прогноз:
«Очень скоро мобильный телефон позволит более 6 млрд жителей нашей планеты оплачивать банковские операции, управлять своими счетами, играть на бирже и самим создавать «финансовые продукты». Процесс вовлечёт в мировой рынок даже беднейших. Думаю, не пройдёт и 20 лет, как финансовые кризисы станут регулярно возникать из-за сложной системы, в которую интегрируются финансы и новые коммуникационные технологии».
В 2009 году Жак Аттали опубликовал книгу «Краткая история будущего», в которой он дал прогноз на 50 лет вперёд. Вот, что написал: «Если в ближайшем будущем ситуация не изменится, деньги покончат со всем, что может помешать их торжеству, включая сами государства, которые они постепенно уничтожат. Это касается и США. Американское сверхмогущество сойдет на нет, а миром будут управлять несколько региональных правительств. Рынок станет единым законом для всех, породив неприкосновенную всемирную гиперимперию рыночных богатств и новых форм собственности, баснословных состояний и крайней бедности. Природа будет нещадно эксплуатироваться. Всё станет частным, включая армию, полицию и судебную власть. Человек превратится в артефакт для производства и продажи, а затем станет бесполезным и исчезнет.
Если человечество, отшатнувшись от такого будущего, прервет глобализацию силой, наступит варварская эпоха, и мир погрязнет в разрушительных войнах, а государства, религиозные объединения, террористические группировки и пираты, используя новейшее оружие, будут истреблять друг друга. Такой ход событий я называю гиперконфликтом. Эта война может положить конец человечеству.
Если, наконец, приостановить, но не прекратить глобализацию, ограничить, но не уничтожить власть рынка, если демократия воцарится везде на планете, но при этом будет обладать реальной силой, если ограничить имперскую власть над миром – тогда может появиться новый свободный мир, в котором будут царствовать лояльность, ответственность и взаимное уважение. Такой мир я называю гипердемократией. В условиях гипердемократии появится единое мировое демократическое правительство и несколько региональных центров власти. Каждый человек с помощью новейших технологий сможет бесплатно пользоваться всеми богатствами, жить в достатке, справедливо распоряжаться рыночными благами, сохранять продовольственные излишки, беречь окружающий мир и оставить его пригодным для жизни следующих поколений. В конце концов, вобрав в себя всю мудрость мира и поколений, мы начнем жить по-новому и созидать вместе.
Можно предсказать историю ближайших 50 лет, разделив ее на пять этапов. К 2035 году закончится господство американской империи. Потом власть над миром будет распределена между 11 государствами и стихией. Наконец, одна за другой по земле прокатятся три мощные волны будущего – гиперимперии, гиперконфликта и гипердемократии.
Вполне вероятно то, что к 2060 году, до того момента, когда человечество должно будет сгинуть под градом бомб, а американская империя, гиперимперия и гиперконфликт исчерпают себя, новые альтруистические и универсалистские силы возьмут в свои руки власть над миром, находящимся в экологическом, этическом, экономическом, культурном и политическом кризисе. Эти силы восстанут против слежки, действующих правил и эгоизма. Постепенно на планете установится равновесие между рынком и демократией – гипердемократия.
Новые мировые силы с помощью передовых технологий организуют общественную жизнь, ограничат потребление товаров, искажения естественной жизни и расточение природных ресурсов. В обществе воцарятся альтруизм и взаимная ответственность, люди получат доступ к знаниям. Станет возможным рождение универсального разума, который сможет соединить все созидательные способности человечества и превзойти их. Сложится новый тип экономики – «отношенческий», в условиях которого товары и услуги производятся без расчета на выгоду. Поначалу данная экономика будет конкурировать с рынком, а затем уничтожит его так же, как он несколько веков назад уничтожил феодализм».
.
.
Стивен Кинг
В 2010 году вышла книга английского экономиста Стивена Кинга «Запад теряет контроль». Вот, что он в ней прогнозировал.
Экономический прогресс развивающего мира зависит не только от технологических усовершенствований или принятия демократии, но также от доступа к «благоприятным ресурсам» – земле, сырью, миграции (а в прошлом и рабам) – и способности регулировать рынки. Появление на мировой экономической арене стран с переходной экономикой может истощить эти ресурсы, на которых зиждется процветание Запада. Я считаю, что к 2050-2060 гг. от бывшей экономической мощи Запада останется лишь тень, как в плане уменьшения его доли в глобальной экономике, так и из-за быстро снижающегося процента его населения по отношению к постоянно увеличивающемуся населению земного шара.
Глобализация несёт массу преимуществ, но все они достаются либо многим в развивающемся мире, либо небольшой группе людей из развитых стран. Значительная часть населения развитого мира получила мало прямой пользы от глобализации. Растущие связи между развивающимися государствами говорят о появлении новых альянсов и союзов, которые в конечном итоге будут угрожать интересам Запада.
Глобализация приносит огромную выгоду, однако для развитого мира эта выгода сопровождается большим счётом к оплате. Риск заключается в том, что со временем развитый мир откажется платить по счетам. В этот момент глобализация разделится с помощью протекционизма, финансового краха, этнического и религиозного соперничества или войны. Развитый мир должен решить, хочет ли он, чтобы развивающиеся страны воспользовались экономическими возможностями, которые долгое время были доступны только немногочисленным привилегированным жителям Запада, или предпочтёт скрыться в убежище, которое навсегда покинет этот мир в случае политической и экономической катастроф.
Если развитый мир пойдёт по первому пути, ему придётся примириться с менее значительной ролью в мировых делах. Рождение «Большой двадцатки» стало только началом крупного смещения экономических и политических сил. Западные рабочие по-прежнему могут получать выгоду от доходов с капитала, однако эти доходы будут меньше, чем прежде. Жизнь пенсионеров станет сложнее. Стареющее население Запада будет вынуждено продавать активы – всё чаще новым владельцам из развивающихся стран, – а в процессе потеряет контроль над ключевыми позициями глобальной экономики. В поисках лучшей работы нашим детям придётся соперничать с выпускниками из развивающихся стран. Ещё им придётся платить налоги, чтобы оплатить огромные долги нашего поколения. Низкие темпы роста США приведут к сокращению военных сил. Правительствам придётся намного серьёзнее думать о перераспределении доходов и благосостояния, в противном случае они обнаружат, что поддержка глобализации пойдёт на убыль.
Возможно, всё это звучит безрадостно, однако альтернативный вариант намного хуже. Полный разрыв связей между развитым и развивающимся мирами сильно усложнит жизнь: исчезнет дешёвый доступ к накоплениям Китая, доллар обвалится, мировая торговля пойдёт на убыль, глобальные рынки капитала обанкротятся, начнётся цепочка неплатежей государственного долга, обнаружится массовая безработица и, возможно, война. Несомненно, относительный проигрыш Запада лучше абсолютного проигрыша всего мира в целом. По мере старения населения Запад, надеюсь, станет мудрее и сделает правильный выбор.
.
.
Тило Саррацин
В 2010 году немецкий экономист Тило Саррацин опубликовал книгу «Германия: самоликвидация». Вот, что он в ней написал.
«Германия самоликвидируется?» – что за абсурдные страхи, подумают многие, глядя на эту солидную страну с её 80-миллионным населением, расположенную в центре Европы: на её города, промышленность, автомобили, торговлю и преобразования, на её образ жизни… Но страна представляет собой то, что в совокупности представляют собой её жители с их духовными и культурными традициями. Без людей она была бы лишь географическим обозначением. Однако немцы постепенно отходят на задний план. Ведь тот нетто-коэффициент воспроизводства населения 0,7 или меньше, какой мы имеем вот уже 40 лет, означает, что поколение внуков по численности вдвое меньше поколения дедов. Число рождений в Германии постоянно падало начиная с первой половины 1960-х гг. – от более чем 1,3 млн рождений в год до 650 тыс. в 2009 г. Если так пойдёт и дальше – а почему что-то должно измениться в этой тенденции, которая держится уже больше четырёх десятилетий, – то через три поколения, то есть через 90 лет, число рождений в Германии окажется в пределах от 200 до 250 тыс. И лишь половина из них – это самое большее – будут потомками населения, жившего в Германии в 1965 г.
Тем самым немцы как бы самоликвидируются. Пусть кое-кто расценивает такую участь как справедливое возмездие народу, породившему эсэсовцев, – только этим и можно объяснить временами проскальзывающую затаённую радость по поводу сокращения немецкого населения. Другие находят утешение в том, что и маленький народ может жить и выживать, и кивают на Данию с её 5 млн населения. Мол, в будущем и Германия станет такой же Данией, только на чуть большей территории. Разве это так уж плохо? И чем это плохо? Может, оно бы и ничего, если бы не было качественных демографических сдвигов помимо чистого нетто-коэффициента воспроизводства населения, равно как и миграции бедности, а также наплыва населения из-за границы. Помимо чистой убыли населения, будущему Германии грозит прежде всего непрерывный рост числа менее стабильных, менее интеллигентных и менее дельных людей.
Германия с экономической точки зрения находится в поздней фазе «золотого века», который начался в 1950-е гг. и медленно подходит к концу. Реальные доходы трудящихся не растут вот уже 20 лет, падать они начнут самое позднее через 10 лет, и это будет устойчивым трендом вследствие демографических сдвигов.
Мы принимаем как неизбежность то, что Германия сокращается и тупеет. Мы не хотим задумываться об этом, а тем более обсуждать это вслух. Но мы задумываемся о том, каким будет мировой климат через 100 или 500 лет. При взгляде на немецкую государственность это совершенно нелогично, ведь при современном демографическом тренде от Германии через 100 лет останется лишь 25 млн, через 200 лет – 8 млн, а через 300 лет – всего 3 млн жителей. С чего бы нам так интересоваться климатом через 500 лет, если немецкое общество запрограммировано на ликвидацию немцев?
.
.
Джозеф С. Най
В 2011 году американский политолог Джозеф С. Най выпустил книгу «Будущее власти». Приведу ряд фрагментов из неё.
Власть – это способность добиваться желаемого результата, а задействованные для этого ресурсы различаются в зависимости от ситуации. Испания в XVI веке использовала преимущества контроля над колониями и обладания золотыми запасами, Голландия в XVII столетии извлекала выгоду из торговли и финансов, Франция в XVIII веке процветала благодаря численности населения и армии, а Великобритания в XIX веке добилась господства благодаря промышленной революции и превосходству морского флота. Нынешнее столетие ознаменовано революцией в информационных технологиях и глобализацией, и, чтобы понимать эту радикальную трансформацию, необходимо избегать некоторых ошибочных умозаключений.
Сегодня распределение власти происходит по модели, напоминающей сеанс игры в шахматы на трёх уровнях. На верхней шахматной доске военная сила является в основном однополярной, и Соединённые Штаты скорее всего сохранят превосходство ещё значительное время. На средней доске представлена многополярная экономическая сила – США, Европа, Япония и Китай остаются ключевыми игроками уже более 10 лет, а другие приобретают влияние. Нижняя шахматная доска – это сфера транснациональных отношений. Она включает разнообразных негосударственных акторов – банкиров, переводящих средства в электронном виде, террористов, занимающихся контрабандой оружия, хакеров, угрожающих кибербезопасности, и такие вызовы, как пандемии и изменение климата. Власть здесь рассредоточена, поэтому бессмысленно говорить об однополярности, многополярности или гегемонии.
Умная сила – это сочетание твёрдой силы для принуждения и возмездия с мягкой силой в виде убеждения и притяжения. Пентагон является более всего обеспеченной ресурсами рукой американского правительства, но есть пределы того, что может быть достигнуто с применением одной только военной силы. Стволы пушек – не самое лучшее средство для продвижения демократии.
В этом столетии происходят две великие смены сил: смены сил между государствами, а также распыление сил всех государств и переход их к негосударственным игрокам.
Недостаточно думать о силе только в смысле силы над другими. Следует также думать о силе в смысле силы с целью достижения поставленных целей, что подразумевает силу совместно с другими. По многим транснациональным вопросам наделение силой других может помочь достижению наших собственных целей.
Предположительно Америка останется сильнейшей страной XXI века, но это не будет означать её доминирования. Способность добиться того, чего мы хотим, будет основываться на новом прочтении понятия умной силы.
.
.
Нил Фергюсон
В 2012 году американский исследователь Нил Фергюсон опубликовал книгу «Великое вырождение». Приведу несколько тезисов из этой работы.
Страны останавливаются в развитии, когда, по словам Адама Смита, их «законы и учреждения» вырождаются и течение экономических и политических процессов начинает определять рентоориентированная элита. Именно это и происходит в наши дни в ведущих странах Запада. Государственный долг стал способом для старшего поколения жить за счет молодежи и еще не родившихся сограждан. Законодательное регулирование стало настолько неработоспособным, что увеличивает хрупкость системы. Юристы, которые в динамичном обществе могут быть революционерами, в застойном становятся паразитами. А гражданское общество превращается в ничейную территорию, лежащую между интересами корпораций и вездесущим государством. Это я и называю Великим вырождением.
Почему в США социальная мобильность в последние 30 лет снизилась настолько, что шансы пробиться в верхний квартиль для человека, родившегося в семье, которая принадлежит к беднейшей четверти населения, уменьшились более чем вдвое? Когда-то США считались страной неограниченных возможностей, в которой семья всего за одно поколение могла выбиться «из грязи в князи». Сейчас же, если ваши родители не принадлежат к богатейшим 20% населения, без университетского диплома у вас есть лишь пятипроцентный шанс попасть в эту страту. Представители «когнитивной элиты» (выражение Чарльза Мюррея) обучаются в привилегированных частных университетах, женятся друг на друге и оседают в «резервациях для богатых». Эта «когнитивная элита» все сильнее напоминает касту, обладающую достаточным богатством и влиянием, чтобы преодолеть эффекты закона чередования применительно к репродукции. Так что даже неблестящее потомство этих людей унаследует образ жизни родителей.
В конце 2011 года руководителей около тысячи компаний, действующих в мировом масштабе, попросили назвать опасности, которые в следующие 30 лет будут угрожать росту быстроразвивающихся рынков. На первые четыре места бизнесмены поставили «пузыри» на рынке активов, политическую коррупцию, неравенство доходов и неспособность правительств обуздать инфляцию. С точки зрения историка, в наше время незападным странам грозят скорее революции и войны: именно их следует ждать.
В основе революций лежит ряд факторов: резкий рост цен на продовольствие, молодое население, расширение влияния среднего класса, подрывная идеология, коррумпированность старого режима, слабый международный порядок. Все эти условия на Ближнем Востоке налицо. Разворачивается и исламистская революция (на Западе почему-то именуемая «арабской весной»). Опасаться здесь стоит войны, почти неизбежно следующей за революцией такого масштаба. Статистика вооруженных конфликтов противоречит оптимизму Стивена Пинкера, который видит в истории постепенный уход человечества от насилия. Мы знаем, где стоит ждать войны (как знаем, где может произойти землетрясение), однако не можем предугадать, когда она вспыхнет и насколько масштабной окажется. Согласно прогнозу «историометра» Питера Турчина, «следующий пик нестабильности [то есть насилия] в США придется примерно на 2020 год».
.
.
Майкл Мангер
В 2018 году вышла книга американского экономиста Майкла Мангера «Завтра 3.0. Трансакционные издержки и экономика совместного пользования». Вот какие прогнозы он сделал:
Более низкие трансакционные издержки способствовали появлению гибридной формы «совместного потребления». Допустим, у вас есть некая вещь. Отдав ее на время в аренду другому лицу, вы получаете часть ее ценности, которую ранее не использовали.
Трансакционные издержки представляют собой расходы, включая время, неудобство и фактические платежи, необходимые для использования вещи, а также проблемы, связанные с доверием к обещаниям других людей и их клятвам воздержаться от грабежа.
В моих кладовках, гараже, кухонных шкафах хранятся разные полезные вещи. Я ими не пользуюсь и фактически оплачиваю их хранение. Однако есть множество других людей, которые готовы заплатить за пользование этим моим имуществом.
Предположим, я собираюсь заняться самостоятельной сборкой одного из предметов мебели и знаю, что мне понадобится электродрель. Я открываю на своем смартфоне нужное приложение и говорю: «Арендовать дрель» или «Дрель напрокат». Электроинструмент доставляется мне автомобилем (я не знаю, да мне и не нужно знать, где он сейчас находится) со склада инструментов; дрель соответствует указанным мной через приложение предпочтениям. Водитель подъезжает к пункту доставки рядом с моим домом, помещает заказ в ячейку постамата и устанавливает шифр. Мой телефон начинает вибрировать: пришло сообщение, что дрель доставлена. После того как я выполнил все, что было запланировано, я возвращаю инструмент в ячейку. Постамат – «умное» устройство, связанное с «интернетом вещей» при помощи программного обеспечения. Поэтому водитель другого автомобиля (не специального, а любого, оказавшегося поблизости) получает сообщение о наличии груза для доставки на склад.
Аренда обошлась мне в 2,5 доллара, а на то, чтобы сделать заказ, дождаться доставки электродрели и возвратить ее, я потратил не более минуты. Я получил быстрый кратковременный доступ (только это мне и было нужно!) к электроинструменту коммерческого качества. На месте дрели могли быть электропила, сушилка для фруктов, хлебопечка, фритюрница, мясорубка или складная барная стойка для вечеринок. В моей квартире совсем мало кухонных шкафчиков и больших шкафов для одежды, к тому же нет парковочного места перед домом. Все пространство используется для людей, а не для вещей. У меня почти ничего нет, но есть прямой доступ ко всему, в чем возникает потребность.
Решение «аренда против владения» распространится на множество предметов обихода. Хозяйственную деятельность ведут уже более 250 компаний, специализирующихся на аренде предметов одежды, включая модные дизайнерские изделия, которые до сих пор были недоступны для большинства потребителей. Вероятно, совсем скоро вы сможете избавиться от домашнего гардероба, особенно в том случае, если получите доступ к тому, что предприниматели называют «облачный гардероб».
Что касается минусов, то люди, ведущие традиционный образ жизни, возможно, не смогут найти работу, а собственность превратится в роскошь, доступную только элитам. Те, кто способен организовать трансакции посредством написания программного обеспечения, разбогатеют, а те, кто не имеет нужных навыков останутся далеко позади».