Сезон охоты на сербов
Большинство сербов, как и лиц других национальностей, в том числе самих албанцев из числа тех, кто был лоялен югославским властям, после вывода армии Югославии и полиции Сербии, было убито и пропало без вести в Косово и Метохии в 1999 году.
Причем в большинстве случаев это произошло в первые три месяца после вывода с территории автономного края югославских вооруженных сил и сербской полиции, когда боевики UÇK свободно располагали оружием. И, естественно, активно его применяли.
Напомним, что в июне 1999-го UÇK отказалась сдать оружие силам НАТО. А «международная дипломатия» пошла навстречу этой террористической организации, установив албанцам для сдачи вооружений и боеприпасов трехмесячный срок.
Хотя приказом генерала Майкла Джексона от 21 июня 1999 года для UÇK был определен срок сдачи оружия в 90 дней, но на практике этот приказ не выполнялся.
По истечении обозначенного времени албанцы стали сдавать вместо современного оружия, которое они использовали в боях, всякое старье – «дедушкины дробовики», неисправные охотничьи ружья, а также «раритеты» времен Первой и Второй мировых войн.
И, хотя войска KFOR периодически проводили операции по поиску современного боевого оружия у албанцев, это далеко не всегда давало ожидаемые результаты.
И по вполне понятным причинам, учитывая покровительство над UÇK США и Великобритании.
Немаловажной причиной было то, что переводчиками KFOR, без которых международный контингент просто не смог бы общаться с местным населением, в большинстве своем были косовские албанцы, которые сообщали обо всех планах и передвижениях миротворческих сил боевикам UÇK и их пособникам.
В итоге войска KFOR попали в ловушку, созданную им их же командованием. А в результате этого де-факто миротворцы зачастую выступали на стороне мафиозно-террористической организации албанцев, а не страдающих от деятельности UÇK местных жителей.
Между тем, три месяца – оказался вполне достаточным сроком, для того, чтобы часть сербов изгнать из Космета в Сербию и Черногорию.
Оставшаяся же в автономном крае часть сербов была загнана в изолированные районы, так называемые «анклавы», образовавшиеся в более-менее крупных «моноэтнических» селах и поселках Космета, где изначально либо не было албанцев, либо их было слишком мало.
Впрочем, часть Косово и Метохии, прилегающую непосредственно к Сербии, сербам все-таки удалось отстоять. В первую очередь, благодаря помощи Белграда.
Поддержка из Сербии
Сербские спецслужбы по мере возможностей, разумеется, продолжали свою деятельность в Косово и Метохии и после вывода югославской армии и сербской полиции из автономного края.
Благодаря этому в Космете осталась функционировать достаточно разветвленная сербская агентурная сеть, которую активно поддерживали местные жители.
Во многом именно поэтому удалось сохранить жизни многих косовских сербов. И предпринимать, хоть и с переменным успехом, попытки по защите их ключевых интересов в отдельных районах Косово и Метохии.
Так, Служба государственной безопасности Сербии («Служба државне безбедности», СДБ) весьма активно вела себя в Косовской Митровице – крупнейшем центре проживания сербов, оставшемся в Космете.
Сотрудники СДБ и сербской полиции, в том числе проштрафившиеся в «домашних регионах», целенаправленно направлялись в Косово и Метохию. Как официально, так и полулегально – под видом гражданских лиц.
Это сыграло огромную роль в сохранении северной части Косовской Митровицы за сербами.
И, как результат, соседних с ней общин – Лепосавич, Зубин поток и Звечани, образовавших на территории Космета своеобразный «сербский плацдарм», граничащий с Сербией в районе общины Рашка.
Это не только дало возможность местным сербам создать некую эффективную «линию самообороны», но и организовать прием и размещение у себя огромного числа сербских беженцев из других районов Косово и Метохии.
Французские войска, в первую очередь легионеры, в зоне ответственности которых находился этот сектор Космета, смогли задержать в Косовской Митровице албанцев, не дав им перейти мост через реку Ибр.
Река разделяет южную часть города, которую полностью захватили албанцы, и северную, контроль над которой удерживали сербы.
Впрочем, вряд ли бы французы смогли что-то сделать, если бы местные сербы при поддержке спецслужб МВД Сербии не самоорганизовались в северной части города в отряды самообороны.
В результате силам UÇK не удалось прорваться из Дреницы дальше, до границы с Сербией.
В северной части Косовской Митровицы была создана сербская администрация, которая взаимодействовала с аналогичными органами власти приграничных с Сербией «общин».
Сербские анклавы
Однако в поселках Штырпце, Гораждевац и Грачаница, как и в еще нескольких десятках сел, разбросанных в районах Гнилане, Косовской Каменицы, Урошевца, Вучитырн, Ораховца, Истока и Клины, местные сербы фактически оказались в окружении албанцев.
Оторванные от «большой земли» населенные пункты, населенные сербами, конечно, постарались организовать самооборону своими собственными силами. Правда, это не гарантировало им никакой безопасности.
В этом плане они были вынуждены полагаться в большей степени на защиту войск KFOR, разместивших в сербских селах свои посты.
К чести миротворцев можно сказать, что они действительно смогли не допустить крупных нападений на эти населенные пункты албанских боевиков, хотя последние не раз применяли не только стрелковое оружие, но и минометы.
В результате в Космете было создано несколько более-менее крупных сербских районов-анклавов. Под Приштиной – села Грачаница, Чаглавица и Липляны.
В районе поселков Гнилане и Косовская Каменица, а также в поселке Штырпце (на границе с Македонией, недалеко от Призрена).
И в Метохии – между городом Печ и поселками Клина и Исток, где находилось несколько сербских сел.
Все эти анклавы находились в полном албанском окружении, и зависели от KFOR и UNMIK.
Зависели во всем – от защиты самих населенных пунктов и проживающих в них людей, а также эвакуации их «на большую землю» (в приграничную с Сербией часть Косово, населенную сербами, и в саму Республику Сербия), до снабжения топливом, электричеством и продуктами питания.
Однако нужно иметь в виду, что, если бы сами сербы не сопротивлялись, никакая защита KFOR их бы не спасла.
Русские миротворцы
Российский контингент KFOR, к которому сербы испытывали естественные симпатии, считая русских своими союзниками, в созданных руководством НАТО на территории Косово и Метохии условиях, самостоятельной роли играть не мог.
Российский контингент, насчитывавший свыше 3 тыс. военнослужащих, действовал по разным секторам войск стран НАТО.
В американском – с центром в Гнилане (база Bondsteel), в британском – с центром в Приштине, во французском – с центром в Косовской Митровице, в немецком – с центром в Призрене.
При этом в итальянском секторе с центром в Печи российских подразделений вообще не оказывалось.
Командующий российским контингентом KFOR – заместитель командующего ВДВ России генерал-майор Валерий Евгеньевич Ефтухович – разделил свои силы на три боевые группы, дислоцированные в районах Малишево, Косовская Каменица и Сырбица.
Если бы русские, как и ожидали в Белграде, получили весь север Косово с городами Косовская Митровица, Приштина и Гнилане в качестве своего сектора, то он стал бы плацдармом для России.
Хотя надо заметить, что несколько раз российские миротворцы все-таки применяли вооруженную силу против албанцев.
Впрочем, были зафиксированы столкновения российского контингента KFOR и с косовскими сербами.
В частности, Марко Чупич констатирует, что российские военнослужащие в ходе вооруженного столкновения убили троих сербов из села Дони Кормиляны под Косовской Каменицей – Сержана Будимировича, Драгана Симовича и Благое Марича («Отета земља». Марко Чупић. «Полит». Београд. 2006 г.).
Конечно, в случае создания российского сектора в Косово российские войска не могли бы, не имели бы права воспрепятствовать возвращению албанцев в свои дома.
Но предотвращать нападения боевиков UÇK, которые истребляли сербов и сжигали их дома, точно бы сумели.
Пользуясь поддержкой сербов, они были бы в состоянии эффективно контролировать территорию своего сектора.
И ни в какой помощи НАТО российский контингент здесь бы не нуждался, потому, что эта бы часть Космета продолжала бы оставаться территорией Сербии. Даже несмотря на «временное» управление UNMIK.
А Сербия бы в таком случае была бы кровно заинтересована в сохранении российского сектора в Косово и Метохии при любом правительстве в Белграде.
Поэтому возникает вполне резонный вопрос: почему дипломатическая миссия России во главе с Виктором Степановичем Черномырдиным(ибо Борис Николаевич Ельцин был тогда лишь номинальным руководителем) согласилось подписать договор о прекращении огня, не поставив главным условием этого создание в Космете российского сектора?
Ведь, руководители России прекрасно знали, что сербы надеются на российскую помощь.
А главное – российский сектор дал бы возможность Российской Федерации впоследствии влиять не только на Сербию, но и на события на всех Балканах. С минимальными при этом затратами средств.
Как выяснилось уже после Югославской войны 1991-2001 годов, особо большого ущерба бомбежки Сербии силами НАТО не принесли. Хотя причиной тому было отсутствие приказа командования Североатлантического Альянса на нанесение массовых ударов по югославским войскам.
Однако вряд ли бы НАТО стало обострять отношения с Россией из-за создания в Косово и Метохии российского сектора.
Возможно, тогда бы вывод югославских войск и сербской полиции произошел бы не 17-го июня, а парой недель позже.
Но это не только бы сохранило Сербии значительную часть Косово и Метохии, но и серьезно затруднило бы создание на территории автономного края албанской государственности.
А также предотвратило бы дальнейшие вооруженные конфликты, последовавшие в 2000-2001 годах – на юге Сербии (в Прешевской долине) и в Македонии.
Однако российского сектора в Космете так и не появилось. И, когда в середине августа 1999-го штаб KFOR отправил в Ораховац подразделения российского контингента, боевики UÇK установили баррикады, заблокировав дорогу.
Объяснялось это тем, что русские наемники воевали в составе сербских войск в марте-июне 1999 года, и убили много албанских боевиков. Между тем, как раз в Ораховце русских добровольцев не было в составе сербских войск.
В тоже время в Сербице на Дренице, где в годы войны 1991-2001 годов располагался штаб 37-ой моторизованной бригады Югославской армии, в рядах которой и воевали «русские добровольцы», было дислоцировано подразделение российского контингента KFOR, и албанцы против него ничего не имели.
Дислокация же российского контингента KFOR в Ораховце была нежелательной в большей степени для представителя ООН по Косово Бернара Кушнера, который оказывал поддержку Хашиму Тачи.
2 сентября Кушнер посетил албанских боевиков на баррикадах под Ораховцем и принял решение о замене расквартированного здесь российского контингента KFOR на «международную» полицию.
Блокада Ораховца продолжалась вплоть до октября 1999-го. И лишь в конце месяца 55 сербов все-таки вышли из Ораховца под охраной немецкого и голландского контингента KFOR. Впрочем, это не избавило их по дороге «на большую землю» от издевательств и избиений албанцами.
Впоследствии, 5 декабря 1999 года, на контрольном пункте голландского контингента KFOR в этом районе албанцы убили двоих сербов. А 17-го декабря в Ораховце – еще одного, а также ранили 8 человек («Отета земља». Марко Чупић. «Полит». Београд. 2006 г.).
Vae victis или «горе побежденным»
К июню 1999 года в Косово и Метохии постоянно проживало достаточно сербов, чтобы считать этот край многонациональным.
Например, только в Приштине сербов насчитывалось около 20 тыс. человек (20% населения города), в Призрене – 8 тыс., в Косовской Митровице – 10 тыс., в Каменице – 1,7 тыс., в Гниланах – 6 тыс.
Между тем попытки местных сербов оборонятся от нападений албанских боевиков, зачастую приводили к не вполне адекватной ответной реакции на это международного контингента KFOR. Особенно в британском секторе Космета.
Так, сербские жители поселка Косово поле под Приштиной были избиты британскими миротворцами только за то, что пытались установить баррикады, которые должны были если и не остановить, то, по крайней мере, существенно затруднить наступление албанских боевиков на этот населенный пункт.
Тогда как возведение баррикад под Ораховцем, куда албанцы не желали пропускать российский контингент, были признаны командованием KFOR и руководством UNMIK как «особый случай», при котором ни в коем разе не следует применять насилие.
В итоге около 300 сербских жителей тогда было убито албанскими боевиками, заполнившими Приштину и ее окрестности.
Никакой защиты сербам британские миротворцы в своем секторе не предоставили. А любую попытку сербского сопротивления подавляли грубой военной силой.
Парашютисты из состава британского контингента KFOR проходят мимо убитого ими серба в Приштине. Фото Архив Джордже Бойович
Таким образом, к концу 1999 года в Приштине из 20 тыс. сербов осталось лишь несколько сотен, дома и квартиры которых попали под охрану войск KFOR.
В то время из Приштины бежало порядка шести десятков местных евреев. Во главе с председателем местной еврейской общины Чедомиром Пырлинчивичем («Eksperiment Kosovo: povratak kolonializma». Hannes Hofbauer. «Albatros Plus». Beograd. 2000 (Hannes Hofbauer. “Experiment Kosovo: Die rück kehr des kolonialismus”).
А 11 октября 1999 года в центре Приштины был убит гражданин Болгарии Валентин Крунов.
После чего руководство UNMIK сразу же запретило работавшим на эту организацию полякам и болгарам говорить в Косово и Метохии на родных языках («Eksperiment Kosovo: povratak kolonializma». Hannes Hofbauer. «Albatros Plus». Beograd. 2000 – Hannes Hofbauer. “Experiment Kosovo: Die rück kehr des kolonialismus”).
Сербская сторона в такой ситуации имела полное право требовать от международных сил НАТО выделения территории населенной сербами в отдельные общины – административные образования в бывшей СФРЮ и Республике Сербия.
Косовская Митровица, Гнилане, Зубин Поток, Звечани, Лепосавич, Подуево могли бы в этом случае послужить центрами новообразованных кантонов, создание которых предлагалось сербской стороной.
Кстати, в сербских СМИ можно было найти множество предложений касательно будущего Косово и Метохии, в том числе были там и сербские планы деления Космета на кантоны.
Может быть, именно так было бы сделать вполне справедливо. Только албанцев это мало интересовало.
Несмотря на то, что, все сербские кантоны (за исключением района общин Лепосавич, Звечани и Зубин поток, а также северной части города Косовской Митровицы) все равно полностью зависели бы от UNMIK и KFOR, международным сообществом приводились чисто демагогические доводы, что это, мол, вызовет раздел Косово и Метохии.
То же, что созданием правительства и парламента Косово дробилась сама Сербия, чиновников UNMIK не интересовало вообще.
В действительности же все эти рационализаторские предложения Сербии, как и требования возвращения югославских войск на Косово и Метохию, ни к чему не привели.
При этом не были реализованы даже те соглашения, которые были достигнуты в Куманово между югославской армией и НАТО. На деле ни разоружение боевиков UÇK, ни защита сербского населения в Космете реально так и не были организованы.
Проще говоря – Vae victis или «горе побежденным». Ныне в Косово и Метохии сербская сторона, без всякого сомнения, побеждена. И теперь уже не важно в силу каких именно обстоятельств.
А как результат – никакой самостоятельности сербы в Космете не получили, да и уже не получат. По крайней мере, в обозримой перспективе.
ОЛЕГ ВАЛЕЦКИЙ
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
Часть I: http://www.samovar-news.com/2018/09/18/kosmet-kosovo-i-metohiya-v-1999-2008-godah-chast-i/
Часть II: http://www.samovar-news.com/2018/10/08/kosmet-kosovo-i-metohiya-v-1999-2008-godah-chast-ii/