Идея справедливости

Директор Института национальной энергетики Сергей Правосудов в авторской колонке продолжает искать ответы на ключевые вопросы современной цивилизации.

Рост неравенства по всему миру неизбежно вызывает увеличение интереса к теме справедливости. Встаёт вопрос о критериях распределения богатства. Почему система построена так, что богатые богатеют, а бедные и средний класс беднеют? Можно ли изменить тенденцию без кровавой революции?

Несколько лет назад я встречался с пожилым человеком, который всю жизнь занимался закупками продукции для «Газпрома». Я пытался понять – есть ли объективные критерии определения справедливой цены товара или услуги? И он мне сказал, что объективных критериев не существует. Есть механизм торга. Продавец предлагает свою цену, а покупатель пытается её снизить. Если продавцов на рынке много, а покупателей мало, то шансов снизить цену больше, и наоборот. Большие биржевые площадки объединяют многих продавцов и покупателей и могут демонстрировать прозрачные цены, полученные в результате огромного числа сделок. Таким образом, чем больше конкуренции, тем более справедливые получаются цены.

Эту систему можно распространить и на оплату труда, чем больше фирм нуждаются в услугах тех или иных специалистов, тем больше шансов на рост заработной платы. В последние несколько десятилетий мы видим укрупнение и глобализацию компаний, следовательно, положение трудящихся ухудшается. Кроме того, компании стараются автоматизировать процессы производства товаров и услуг за счёт активного внедрения роботов и компьютерных программ. Это тоже работает на снижение на оплаты труда.

Одной из фундаментальных идей Карла Маркса была прибавочная стоимость. Он говорил о том, что капиталист не полностью оплачивает труд рабочего, а забирает часть стоимости товара себе. С этим положением невозможно спорить, ведь труд предпринимателя по организации работы, тоже имеет свою стоимость. Вопрос заключается только в пропорции разделения стоимости. Эта пропорция всё время меняется. Великий Карл Маркс не смог сформулировать объективных критериев для определения этой пропорции. Предприниматели и наёмные работники борются за увеличение своей доли в распределении «пирога». Победы и поражения в этой борьбе и определяют размер «куска пирога», который получает каждый конкретный человек.

В качестве объективного показателя для требования повышения заработной платы можно рассматривать рост производительности труда. Однако этот показатель демонстрирует только количественные, но не качественные показатели. Например, один журналист написал 3 статьи, а другой только одну. Очевидно, что производительность труда выше у первого. Но три статьи могут быть «проходными» и не вызвать никакой реакции у читателей. Зато единственная статья второго журналиста может оказаться гениальной и вызвать массовое цитирование, большое количество «лайков», перепостов и т.д. Какой из журналистов может рассчитывать на повышение оплаты труда?

Классиком теории справедливости является Джон Ролз, который сформулировал понятие «справедливость как честность». Ролз выдвинул два принципа справедливости:

• У каждого человека есть равное право на совершенно удовлетворительный набор равных основных свобод, который совместим с подобным набором свобод для каждого.
• Общественные и экономические неравенства должны удовлетворять двум условиям. Во-первых, они должны быть привязаны к должностям и постам, открытым для всех при условии честного равенства возможностей; во-вторых, они должны приносить наибольшую пользу наименее обеспеченным членам общества.

Ролз считал, что свобода для любого человека более важна, чем экономические блага. Мне сложно согласиться с этим тезисом. История знает массу примеров, что если человек умирает от голода, то зачастую он готов отказаться от свободы ради спасения собственной жизни. В отношении равенства возможностей при занятии должностей, тоже есть вопросы. Если какой-то человек добился успеха в жизни, на мой взгляд, справедливо, что он имеет возможность помогать своим детям: получить лучшее образование, достойную работу и т.д. Нужно понимать логику и людей, которые выбирают тех, кто займёт ту или иную должность. Если он выберет сына влиятельного человека, которого давно знает, то автоматически получит поддержку его отца. Если же взять талантливого «человека со стороны», то нет никакой гарантии, что он не предаст своего руководителя и не переметнётся в стан конкурентов. Талантливым людям из бедных семей нужно просто больше работать, демонстрировать свою преданность руководству, постоянно развиваться. Однако в этом случае возникает опасность, что талантливый человек займёт место своего нанимателя.

С тезисом о «наибольшей пользе для наименее обеспеченных членов общества» тоже можно поспорить. Если та или иная группа людей будет ориентироваться исключительно на интересы наименее обеспеченных членов общества, то весьма вероятно, что она проиграет конкурентную борьбу другим группам. Ведь развитие обеспечивают наиболее талантливые члены группы, а среди бедных таланты явно не составляют большинство.

Джон Ролз считает, что понятие справедливости как честности основывается на том, что у людей есть «моральные способности», связанные со «способностью чувствовать, что является справедливым» и «способностью понимать, что является благом». Понятно, что у каждого человека имеются представления о справедливости, вопрос заключается только в том, насколько они объективны.

На днях прочитал книгу Амартии Сена «Идея справедливости». Это индийский философ и экономист, с 1972 года работавший в Великобритании и США; лауреат Нобелевской премии по экономике 1998 года за вклад в экономическую теорию благосостояния. В книге он привел образец разных подходов к понятию справедливости. Нужно определить кто из трех детей – Анна, Боб или Карла – должен получить флейту, из-за которой они спорят. Анна претендует на флейту, поскольку она единственная из трех детей, кто умеет играть на ней (остальные не отрицают этого). Боб указывает на то, что он единственный из детей, кто настолько беден, что у него вообще нет игрушек. Поэтому он мог бы играть с флейтой (два других ребенка соглашаются с тем, что они богаче, а потому хорошо обеспечены игрушками и развлечениями). Карла указывает на то, что она много месяцев упорно трудилась, чтобы сделать флейту своими собственными руками (другие подтверждают это), и как раз тогда, когда она закончила работу, «именно в этот момент, – жалуется она, – эти двое пришли, чтобы попытаться отобрать у меня флейту». Амартия Сен не смог встать на сторону ни одного из детей, и сформулировать общий принцип справедливости.

Таким образом, даже классические авторы не дают чётких, практических ответов на вопросы о справедливости.

Продолжение следует.