Сейчас все говорят о кризисе современной цивилизации, смерти капитализма. Идёт активный поиск новых идеологических концепций, которые дали бы людям надежду и показали направление развития. Директор Института национальной энергетики Сергей Правосудов размышляет о том, как мир пришел к этому кризису и какие выходы из него пытается найти.
В известной нам форме идеология появилась в конце 18 – начале 19 века в ходе революции во Франции. До этого идеологические концепции тоже имели место, но они опирались на религию и представляли собой религиозные расколы. Две первые идеологии – это либерализм и консерватизм. Либерализм превозносил прогресс и говорил о необходимости преобразований в интересах буржуазии. В свою очередь консерватизм, говорил о том, что старые формы возникли не на пустом месте. Они отражают потребность человека в стабильности, преемственности и почитании традиций. Эта идеология главным образом выступала в качестве выражения интересов собственников земли.
В середине 19 века возникло третье идеологическое течение – марксизм. Он опирался на интересы промышленных рабочих и требовал полной отмены эксплуатации человека – человеком. Произойти это должно было после того как промышленный пролетариат захватил бы политическую власть и отобрал у буржуазии все заводы и фабрики.
Консерватизм, либерализм и марксизм четко различаются по своему отношению к изменениям. Консерватизм выступает против изменений, либерализм требует постепенных, эволюционных изменений, марксизм настаивает на революционных преобразованиях. Таким образом, консерватизм отражает интересы действующей элиты. Либерализм является идеологией людей, которые смогли добиться улучшения своего экономического положения, но хотят получить и политическую власть, чтобы стать элитой и передать власть и богатство своим детям. Марксизм выступает в качестве идеологии бедняков, которые могут рассчитывать на улучшение своего положения, только в результате революционных преобразований.
Консерватизм ставит во главе угла – коллективизм, говоря об интересах нации и государства. Марксизм тоже выступает за коллективизм, но он говорит об интересах класса трудящихся – промышленных рабочих. Либерализм опирается на индивидуализм и много говорит о честной конкуренции и о правах человека. Всё это легко объяснить. Действующая консервативная элита прекрасно осознаёт свой коллективный интерес и опирается на группы зависимых людей. Либералы только стремятся войти в элиту, опираясь на свои личные способности, поэтому они заинтересованы в честной конкуренции при занятии важных должностей. Бедные люди, не имеющие выдающихся способностей, могут добиться улучшения своего положения, только действуя сообща.
Интересно отношение этих идеологий к государственной власти. Консерватизм говорит, что власть принадлежит элите по праву традиции и передаётся по наследству. Часто здесь фигурирует ссылки на божественную волю, одобряющую именно такое положение вещей. Либерализм говорит о том, что власть принадлежит тем людям, которые лучше других способны организовывать совместную деятельность людей для достижения всеобщего блага. Здесь делается упор на организаторские способности и профессионализм. Марксизм говорит о том, что государство это аппарат угнетения низших классов – высшими. Здесь главный упор делается на подавление и репрессии. Выход для низших классов – революция.
В 20 веке происходило смешение этих идеологических концепций. Ключевым моментом был уровень развития капитализма в той или иной стране. Если страна принадлежала к лидерам капиталистической системы, то в них марксизм постепенно отказывался от революционности в пользу реформ и сближался с либерализмом. Социал-демократия была уверена, что трудящиеся могут добиться улучшения своего положения за счет делегирования своих представителей в парламент, а затем и в правительство. В странах периферии капиталистической системы национальная буржуазия была слаба и сильно зависела от иностранного капитала. В результате развитие капитализма в таких странах приводило к резкому ухудшению положения трудящихся, так как значительная часть доходов предприятий уходила за рубеж. Именно поэтому в ряде стран периферийного капитализма победили революции под знаменем марксизма – ленинизма, маоизма и т.д. Здесь происходило масштабное огосударствление собственности для того, чтобы противостоять давлению богатых и могущественных стран Запада. Однако страны, в которых правили коммунистические партии, не смогли обогнать ведущие капиталистические страны по уровню производительности труда. Это означало, что их проигрыш Западу был неизбежен.
Сегодняшняя Россия не представляет никакой альтернативы странам Запада. Мы вернулись к тому же самому периферийному капитализму, поставляя на мировой рынок преимущественно сырьевые товары. В результате возникает логичный вопрос: почему же иностранные корпорации не господствуют в нашей экономике? Не случайно многие представители нашей элиты, которые называют себя либералами, выступают за тотальную продажу госсобственности иностранцам. Российские консерваторы, многие из которых вышли из системы КГБ, прекрасно понимают, что иностранцы будут использовать их в лучшем случае в качестве охранников собственности от недовольного большинства населения, да и то далеко не всех. Именно поэтому наши консерваторы пытаются обосновать своё право на власть и собственность. И тут они неизбежно вспоминают о религии. В результате мы видим смычку православного духовенства и власти. Именно поэтому власти приходится делиться с церковью собственностью и привилегиями. Очень показательна история с Исаакиевским собором.
Развитие транспорта и информационных технологий сделали мир глобальным. Люди могут узнать о том, что происходит в других уголках планеты. Постепенно к большинству людей приходит осознание того, что нынешняя капиталистическая система находится в глобальном кризисе и не предлагает привлекательных путей развития для большинства человечества. Глобальная элита озабочена сохранением своего господства и стремится к ещё большему усилению своих позиций за счёт абсолютного большинства населения планеты. В качестве противовеса этой тенденции растёт популярность требований глобальной справедливости. Причем не только в бедных, но и в богатых странах.
Американский экономист, лауреат Нобелевской премии по экономике Джозеф Стиглиц в своей книге «Цена неравенства» предупреждает элиту США о том, что если не будут проведены реформы, направленные на снижение уровня неравенства, то представители элиты сильно пожалеют об этом. Ведь большинство населения, которое окончательно лишится надежд на лучшее будущее, неизбежно объявит войну элите.
Вот несколько предложений Стиглица (даю простое перечисление без детальной расшифровки, которую можно найти в книге):
1. Обуздать финансовый сектор.
2. Более строгая и эффективная реализация законов о конкуренции.
3. Улучшение корпоративного управления – особенно сокращение власти топ-менеджмента по выделению большого количества корпоративных ресурсов на собственные нужды.
4. Многоуровневая реформа закона о банкротстве.
5. Положить конец государственным раздачам – будь они расположены в государственных активах или закупках.
6. Положить конец искусственному корпоративному благосостоянию – включая скрытые субсидии.
7. Правовая реформа – демократизация доступа к правосудию и уменьшение гонки вооружений.
8. Более прогрессивный подоходный налог и корпоративная налоговая система с меньшим количеством лазеек.
9. Эффективное применение системы налогообложения наследуемого имущества, чтобы не позволить возникнуть новой олигархии.
10. Улучшение доступа к образованию.
11. Государственное стимулирование обычных людей накапливать деньги.
12. Здравоохранение для всех.
13. Усиление программ социальной помощи.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ